Олимпия

Видела этот сон с 11 на 12 ноября 2013.
Снова я в школе, но на этот раз это агентурная школа для шпионов. Ученики — уже далеко не дети. И я среди них. Входит учитель и объявляет, что каждый должен выбрать себе пару (при этом решение о создании пары должно быть исключительно обоюдным). Как я поняла, не имело значения, какого пола будут партнёры. Дальнейшая работа требовала полного погружения, так как провести вместе предстояло всю оставшуюся жизнь. Два агента в связке! Именно поэтому важно подобрать подходящую кандидатуру.
Я выбрала молодого человека с чёрными, как смоль, короткими волосами. Он был чем-то очень близок мне, но чем, я не могу сейчас сказать. Точно знаю, что в реальности я с ним не знакома, но во сне понимала, что есть в нём что-то очень родное. Я-то парня выбрала, а вот он меня — нет. Хожу печальная, думаю, как бы его на свою сторону сманить. К счастью для меня он себе пару тоже не нашёл. Остальной народ довольно быстро определился. На нас поглядывали и посмеивались.
На этом мы были свободны. И парень пошёл в комнату отдыха и лёг на широкую кровать. Я пошла за ним. И тоже улеглась в кровать, прямо в одежде. И говорю ему: «А давай вместе творог делать! Жаль только, что это будет в Литве. Но я думаю, мы справимся!» И тут он (неожиданно для меня) согласился. Насколько я поняла, «делать творог» — это жизненное задание, прикрытие. После этого мы снова отправились в класс. Там народ так и сидел. Тут входит учитель, с ним пожилая, но очень хорошо одетая, женщина. Оба были крайне взволнованы. Нам велели сесть по местам. Я села на стул, а мой избранник подошёл сзади и приобнял меня, украдкой поцеловал в макушку. Я дала ему свою руку, и наши пальцы сплелись. И снова — что-то очень знакомое было в этих пальцах. Будто я где-то уже их видела, причём, неоднократно (так и не смогла вспомнить).
Женщина стала громко и с волнением говорить о том, что в нашей школе есть контрагент, что его нужно ликвидировать, и сейчас как раз компетентные органы занимаются его поиском. Все зашушукались. Только мой избранник сидел молча. И тут я отчётливо поняла, что именно о нём и идёт речь. Но… Он не просто двойной агент, он шпионит за нашими, передаёт другим, но потом отчитывается снова перед нашими. Но об этом знают только он и эта женщина. Она даёт мне знак, что нужно сделать всё, чтобы отвлечь ищеек от парня, так как он слишком ценен. Тут в поле моего зрения оказывается какая-то женщина средних лет, типа уборщицы. Она совсем ни при чём, но я хватаю её за руку и выбегаю с ней из класса. Вижу, что нас заметили ищейки. Мы бежим к лестнице. Нас почти нагоняют. Но тут открываются двери лифта (я его как-то сначала не заметила), и та женщина вталкивает меня и уборщицу в этот лифт. Я кричу: «Какую кнопку жать? На какой этаж?» Но женщина поворачивает какую-то ручку (была под кнопками), и мы взмываем вверх. Уборщица напугана, ни слова не говорит, только глаза таращит. Мы понимаем, что нас всё равно могут настигнуть. Женщина начинает раскручивать ручку максимально, лифт понёсся с невероятной скоростью, нас аж придавило слегка. Двери открылись, и мы оказались где-то на улице, посреди какого-то города. На небольшом отдалении стояло кубической формы здание, от него исходило лёгкое, но очень красивое голубое сияние. Окна были огромными. В высоту здание было этажей в пять. Мы побежали туда. Это была гостиница «Олимпия». Там для нас был забронирован номер. Номер был огромным, с несколькими комнатами, ванными. Мы усадили уборщицу на диван и велели вести себя тихо, никуда не выходить, без нашего одобрения никаких действий не предпринимать. Она только кивала головой, от страха не произнося ни слова. Мы с женщиной — агентом подошли к огромному комоду, открыли его. Там было огромное количество всякой одежды разных размеров на все случаи жизни. Одна полка была сплошь упакована мужскими носками разных размеров, но одной расцветки. на другой полке были женские штанишки разных цветов, но одного покроя. И т.д. Женщина велела мне подобрать себе одежду, принять душ и переодеться. нам предстояло отсиживаться в этой гостинице «Олимпия» неопределённое время, пока всё не утихнет.